В этом году на фестивале «Безумные дни» сразу четыре концерта дал великолепный виолончелист Борис Андрианов. Как еще несколько лет назад сообщалось о нем на сайте Свердловской филармонии, «он безмерно талантлив, крайне обаятелен и начисто лишен звездной болезни. Лауреат и «юношеского», и «взрослого» конкурсов им. П.И. Чайковского, первый российский победитель Международного конкурса виолончелистов Мстислава Ростроповича в Париже, номинант на премию «Грэмми», участник благотворительных программ и престижных музыкальных фестивалей. Все, кто уже слышал его игру, понимают, почему ему доверили право играть на инструменте работы Доменико Монтаньяна из Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов. Почему он играет в Ватикане – в резиденции Папы Римского, в Женеве – в представительстве ООН, в Лондоне – в Сент-Джеймском дворце. И почему его называют одним из самых талантливых виолончелистов мира». Даже по нынешним временам закрытых границ и перенесенных концертов у Бориса Андрианова по-прежнему безумный гастрольный график. Между репетициями и концертами на фестивале нам удалось поговорить с музыкантом лишь 10 минут.

— Борис, накануне поздно вечером вы играете с Молодежным оркестром, сегодня утром и днем в составе трио, а вечером на закрытии с Уральским филармоническим оркестром. Насколько для вас комфортен такой режим работы?

— Это необычно, но действительно, очень приятно. Потому что со мной на фестивале всегда всё в последний момент. И это ещё раз показывает, что люди должны быть максимально готовы к концерту. То есть длинный процесс репетиций и оттачивания деталей, он, конечно же, для перфекционизма нужен, но, зачастую, музыканты приходят на первую репетицию, особенно когда их много, с тем чтобы доучить свою партию непосредственно на репетиции. Вот здесь такое точно не пройдёт. Ты должен максимально знать свою партию, партии своих партнеров и уже играть. Я сам организую фестивали, и там похожая ситуация, зачастую, просто нет времени на репетиции и всё происходит в последний момент. Но такого бешеного режима, чтобы весь день играть концерты с разными программами – это, действительно, редкость и классный драйв. Я думаю, что от такого хождения на грани, такого накала все получают удовольствие: и зрители, и музыканты.

— Чтобы представить, сколько, например, у вас было репетиций с Молодежным оркестром Ностальгического концерта Дворжака, который вы играли в ТЮЗе? (в лице музыканта что-то неуловимо меняется, что заставляет переформулировать вопрос – Вам удалось порепетировать с оркестром?)

— Ну вот, смотрите – концерт Дворжака идёт почти сорок минут, на репетицию было выделено тридцать. Парадокс. Мы все tutti не репетировали, так прошли. Маэстро хотел не репетировать до конца. Но я предложил задержать концерт на 5 минут, чтобы доиграть до конца на репетиции. Всё-таки это очень важный момент – как бы ты не спешил, но пройти один раз произведение целиком нужно. С Дворжаком, действительно, экстремально вышло, потому что концерт с оркестром требует больших затрат и сил. Получилось так: мы закончили репетицию и через пять минут начали концерт.

— Экстремально…

— Я ещё летел вчера всю ночь с двумя пересадками из Калининграда. За день до этого играл с оркестром на фестивале в Светлогорске. Из Калининграда вылетел в три ночи, из Москвы - в восемь утра, так что у меня безумные дни начались заранее. Я уже подготовленный приехал.

— Ваши впечатления о фестивале, вы же впервые в «Безумных днях» участвуете? Как вам такая «безумная» концепция?

— Прекрасная концепция. Это ещё раз доказывает, что филармония в Екатеринбурге опровергает очень много стереотипов, которыми любят аргументировать свою лень руководители других региональных филармоний. Им всегда можно ставить Екатеринбург в пример. Они говорят так – летом не придут люди, у нас все на огородах и шашлыках, концерты летом делать бесполезно. И вот, пожалуйста, двадцать с чем-то тысяч билетов продано. Всё зависит от конкретных людей. Здесь замечательный директор, и вообще вся команда. Что еще раз доказывает - при хорошем менеджменте можно сделать и классическую музыку популярной.

— Вы видели, кстати, концепцию нового зала Свердловской филармонии, которую собираются строить по проекту Бюро Захи Хадид?

— Я видел проект. Главное, что когда там будет издана первая нота, и люди скажут «действительно, там звучит хорошо», тогда будем считать, что зал удался. Потому что все помнят неудачные примеры с Московским домом музыки. Вот как вчера в ТЮЗе, ТЮЗ выглядит так, что там ничего не должно звучать, а он звучит. А дом музыки в Москве выглядит так, что там звук должен просто летать, а ничего нет. Свердловской филармонии я желаю, чтобы с первого до последнего этапа строительства всё было так, как согласовали. И чтобы в итоге, получился тот зал, в котором одно удовольствие было бы играть. В первую очередь, должна быть акустика, а остальное уже вторично. А проект прекрасный.

— А что касается совместных проектов с нашей филармонией, известны даты ваших ближайших выступлений в новом сезоне?

— Всё это как-то спонтанно в последнее время. Поэтому я пока не получал приглашение в сезоне на следующий год, но уверен, что рано или поздно, оно поступит, потому что мы много лет дружим, сотрудничаем с удовольствием, надеюсь, обоюдно.

— Борис, дискуссионный вопрос, весьма спорный, хотя в Москве всё гораздо жёстче, у нас чуть полегче – заболеваемость COVID-19 растёт, статистика бьет рекорды, необходимо принимать меры – это с одной стороны. С другой, вспоминая локдаун и полный запрет на все концерты-театры-музеи, который мы пережили в 2020-м, есть подозрение, что повторения такой ситуации сами институции и публика не переживет. Что делать и как быть, по вашему мнению?

— Весьма спорный вопрос. Сейчас я был в Петербурге, где у меня отменились концерт с оркестром в большом зале филармонии и проект с Павлом Деревянко. В то же время, в те дни там проводились «Алые паруса», все знают, что это вызвало много дискуссий. Почему должна страдать наша индустрия? Мне трудно здесь рассуждать, мы не знаем точных цифр, но я за то, чтобы с осторожностью, но продолжать. У меня сейчас в «подвешенном состоянии» фестиваль «Музыкальная экспедиция»: в Новосибирске он точно отменился, в Вологодской области сейчас под вопросом.

— «Музыкальная экспедиция» — это кочующий фестиваль, со-организатором которого вы являетесь и проводите уже несколько лет?

— Да, с 2014 года фестиваль проводится во Владимирской области. В этом году мы первый раз получили федеральную поддержку Минкульта, через Росконцерт, через филармонию. Изначально должно было быть задействовано шесть регионов, но их количество, как я уже говорил, сокращается. «Музыкальная экспедиция» — это концерты на открытом воздухе, в красивых местах на природе. Для приезжих и для местных зрителей. На концерты приходит от 500 до 5000 человек. Билеты не продаются, вход свободный для всех желающих.

Текст Ирина Киселева