Ничего подобного «Безумным дням», состоявшимся уже в седьмой раз в Екатеринбурге, в концертной жизни России нет. За три дня июльского уикенда — 100 (сто!) концертов на восьми площадках в режиме нон-стоп, пятьсот артистов и более тридцати оркестров, хоров, ансамблей, танцевальных групп из Екатеринбурга и разных городов России. Афиша — на любой вкус: от жанров академической музыки до танго и фламенко, джаза, кантри, концертов open air и детских образовательных программ в саду Вайнера. Логистику и продюсерские аспекты фестиваля даже представить сложно, но Свердловская филармония ведет проект, не собирая отдельную фестивальную команду. А по сути — альтруистически дарит своему городу утопию музыкально устроенной жизни, когда целыми днями с утра и до вечера звучат десятки-сотни произведений в исполнении известных и молодых музыкантов (впервые - только российских). Билеты на концерты стоят 200 рублей. И это ключевой аргумент в пользу «Безумных дней», на события которых в этом году пришли 36000 человек.

Между тем, корни этого проекта французские, о чем нетрудно догадаться из названия, отсылающего к знаменитой комедии Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Но сердцем головокружительной интриги, разворачивающейся на фестивале, является музыка, и место рождения фестиваля — город Нант в Бретани, где уже почти тридцать лет его ведет Рене Мартен, придумавший новый формат музыкального марафона. Три его «кита» — это доступность концертов по цене и комфортности локаций для публики, музыка нон-стоп (непрерывная афиша концертов по 45 минут), программный «сюжет» сезона (от «природы» или «страстей», от композиторских имен, до, как в этом году в Екатеринбурге — «первых романтиков в музыке»). Музыкантов для этого марафона требуется не один десяток, и афиша устроена так, что все они играют по два-три концерта в день, причем разные программы. Так, утром пианист Константин Емельянов исполнял экспрессивный цикл Шумана «Симфонических этюдов», а через несколько часов уже вышел на сцену в обаятельном ансамбле с Екатериной Мечетиной: играли в четыре руки прозрачную шубертовскую Фантазию фа минор, трепетное посвящение композитора своей ученице и музе Каролине Эстергази. В это же самое время часть публики устремилась в Камерный театр на «Магический антиквариум», программу, сменившую, словно картинку в волшебном фонаре, эпоху музыкального романтизма на средневековые и ренессансные времена — безусловно, близкие своим культом любовных чувств, природы, музыки, поэзии. У новосибирского ансамбля «Insula Magica» музыка старинных манускриптов — Винченцо Галилея, Орландо Лассо, Гийома Дюфаи и др. — звучала как живое послание их далеких времен, деликатное и негромкое (словно просвечивающее сквозь века), тонко управляющее ритмами — казалось, даже не старинных танцев, а самой романтической Вселенной.

И в таком ключе выстраивался каждый «безумный день» — тотальное музыкальное действо, распахивающее слушателю мир другой эпохи — ее музыку, образы, человеческие переживания, культуру. Вероятно, поэтому концепт фестиваля оказался интересным не только во Франции или в европейских Бильбао и Варшаве, но и в Токио, и в Рио-де-Жанейро, где захотели проводить мартеновские «Безумные дни». Семь лет назад к проекту присоединился Екатеринбург, единственный из российских городов получивший от Мартена согласие делать фестиваль, причем на базе Свердловской филармонии. Почему? Директор филармонии Александр Колотурский объяснил, что впечатлить креативного французского продюсера удалось не только бережным отношением к идеологии фестиваля, но и оригинальными решениями сложных задач. Так стартовым условием Мартена было требование, чтобы концертные залы фестиваля находились в одном комплексе — для удобства зрителей. В Екатеринбурге пока такого комплекса нет, и филармония придумала красивый ход: городскую пешеходную карту, объединившую все залы с хорошей акустикой, находящиеся неподалеку от филармонии.

Так сложилась особая, екатеринбургская топография «Безумных дней», где фестиваль оказался вписан в живое пространство города. И теперь в дни фестиваля в радиусе пятисот метров вокруг филармонии можно наблюдать настоящее броуновское движение меломанов, с энтузиазмом курсирующих между филармонией и ТЮЗом, Камерным театром, залом Маклецкого, Домом музыки и желающих объять необъятное (а выбрать из ста концертов афиши один-два десятка программ — головоломная задача). К концу дня публика дружно собиралась на бодрящий вечерней прохладой open air в Саду Вайнера — на шоу барабанщиков, азартно отбивавших в этом году ритмы Шуберта, Баха, Шопена, или на полнометражный мендельсоновско-шекспировский микст «Сон в летнюю ночь» в исполнении чтецов и Уральского филармонического оркестра с Дмитрием Лиссом — в эффектной живой «сценографии» уральского заката.

А с утра в марафонный день вовлекались и дети, знакомившиеся в Саду Вайнера в программах воркшопов с инструментами симфонического оркестра. И к концу уик-энда уже казалось, что «Безумные дни» — это невероятный музыкальный пазл, сложившийся в картину романтического Универсума, где музыка считалась искусством искусств, тайной, открываюшей путь к гармонии. И каждый слушатель, прокладывавший собственный маршрут по музыкальной карте фестиваля, чувствовал это, хотя и понимал, что одному человеку нереально услышать все, что вошло в программу «Безумных дней». А звучала здесь и вокальная музыка — «Жизнь и любовь женщины» Шумана (сопрано Альбина Латипова и пианист Яков Канцельсон), и фортепианные, скрипичные, виолончельные концерты с оркестром Шопена, Листа, Клары и Роберта Шуман, Мендельсона, Вебера, десятки камерных сочинений, фортепианные циклы — 24 прелюдии Шопена и «Карнавал» Шумана (Екатерина Мечетина), «Годы странствий» Листа (Юрий Фаворин), концертные сочинения с оркестром Шопена (Рэм Урасин) и другие. Исполнялись и редкие партитуры, в том числе «Восточные картины» Шумана, квинтет «Смерть и девушка» Шуберта-Малера, целый блок сочинений Мендельсона (Musica Viva). Как пояснил Александр Рудин, он сознательно включил в программу много сочинений Мендельсона — считает «его дарование моцартовским по качеству: в его музыке природный мелодизм, невероятная ловкость и естественность текста, музыкальной фразы. Он все еще недостаточно оценен». А Екатерина Мечетина, блистательно исполнившая семь разных программ, в том числе на закрытии в Саду Вайнера — искрящийся виртуозными пассажами, полный живой энергии финал Второго концерта Шопена (между прочим, под проливным дождем, не смутившем, к слову, полную энтузиазма публику), призналась: «Оказавшись в такой атмосфере, я вдруг почувствовала, что этот фестиваль дает такой разгон, такую полосу на взлет! Ничего подобного никогда не испытывала. Жаль, в Москве такого фестиваля нет. Он нужен и публике и музыкантам. Благодаря ему мы открываем в себе что-то новое».