Рецензия на диск:

Николай Мясковский. Симфонии 17 & 20
Уральский молодежный симфонический оркестр/Александр Рудин
Fuga Libera (Бельгия) FUG 820 (2023)

Опубликовано в журнале American Record Guide, март 2024

В своей рецензии на симфонии 16, 17, 21, 22, 25 и 27 Николая Мясковского, опубликованной в выпуске за март/апрель 2015 года, я уже давал некоторые сведения об этом композиторе. Для данного случая стоит повторить, что Мясковский был гораздо более значительным и плодотворным симфонистом, чем считалось с момента его смерти в 1950 году. Сергея Рахманинова называют последним русским романтиком, Дмитрия Шостаковича — величайшим русским симфонистом XX века, однако Мясковский составляет достойную конкуренцию им обоим. Он был хранилищем всего, что есть русского в музыке, вплоть до Шостаковича, Прокофьева и модернистов. Несправедливо утверждать, что все симфонии Мясковского звучат одинаково. Кроме атональной 13-й, вне всякого сомнения, эти произведения относятся к русскому романтизму. Если вам интересно почитать о записях симфоний Мясковского, лучше всего начать с незаменимой рецензии Дэвида Мура (июль/август 2004) на коллекцию записей всех 27 симфоний, сделанных Евгением Светлановым.

Семнадцатая начинается медленно и величественно, переходя в раздольное, просторное Allegro, постепенно принимающее характер интровертного. Возвращение вступительной темы приводит к мощному «заявлению» медных духовых, за которым следует драматичная кульминация. Словно исцеляясь, вновь звучит вступительная тема, как бы заявляя, что все в порядке. После репризы, словно трубный глас, раздается возбужденный канонический пассаж у медных. Грандиозная кульминация сменяется грохотом литавр, и часть заканчивается на решительной ноте.

Вторая часть, Lento Assai, начинается с пассажа деревянных духовых и валторн в стиле церковных песнопений, сменяющегося благоговейной темой у струнных и деревянных духовых. Мур отмечает, что музыка в этой части ABA [в трехчастной форме] «сродни романтическим адажио Чайковского и Глазунова», и что в ней можно услышать «волшебство тембральных красок, которым Мясковский учился у своих педагогов — Римского-Корсакова и Лядова». После тихого, сокровенного звучания музыкальная ткань у деревянных духовых, струнных и медных темнеет, и в теме, порученной низкой меди, появляется выражение силы, надежды и благоговения, сменяющееся гимничностью у деревянных духовых. После возвышенного пассажа скрипок и, возможного поиска надежды, музыка обращается к прошлому. Вслед за продолжительным соло кларнета она то приходит в волнение, то становится задумчивой и продолжает дальше свое извилистое путешествие, прежде чем спокойно оставить сцену.

Третья часть, Allegro Poco Vivace, вполне соответствует своему названию, в ней есть сказочно-эльфийский, стремительный эффект и настойчивый мотив, пронизывающий всю композицию. Четвертая часть открывается разделом Andante с тихими зовами валторны, которые пробуждают отклик со стороны низких струнных, усиленный затем голосами деревянных духовых. Allegro Molto Animato переходит в маршеобразный эпизод, развиваясь до окончательного пробуждения. Музыка становится наступательной, и по залу проносится искусный эпизод фугато, с некоторой конвульсивностью пытаясь разрешиться, прежде чем затихнуть.

Двадцатая симфония гораздо короче. Allegro con Spirito носит временами праздничный характер с некоторыми всплесками веселости, беззаботности и самоуверенности, которые контрастируют с моментами мрачности и ухода в себя. Эта часть также довольно ритмична. Adagio — настоящее сокровище: медленное, похожее на церковное песнопение, теплое и благодушное, с нотками Дворжака. Партии его звучат волнующе и в одном фрагменте слагаются в красивый аккорд валторн и низких медных. Allegro Inquieto носит оживленный, бурлящий характер, переходящий иногда в задумчивый, но всегда увлекательный.

Если судить по фотографии в буклете, Уральский молодежный симфонический оркестр не такой уж и юный. Как бы то ни было, играют музыканты очень хорошо, и записаны прекрасно.

Роджер Хехт

Перевод Юлии Григорьевой