.jpg)
Раз в два года в столице Урала проходит парад российских оркестров. Нынешний смотр, седьмой по счету, уверенно держит марку одного из самых значимых событий в музыкальной жизни регионов страны, что подтверждается как количеством вовлеченных участников (за историю существования «Симфофорума» на нем выступило более трех десятков оркестров и сорока дирижеров), так и стабильно растущим интересом публики, среди которой не только посетители Свердловской филармонии, но и многотысячная аудитория онлайн-трансляций. «Симфофорум» – одновременно и лаборатория для профессиональных музыкантов, и в своем роде карьерный трамплин. Коллективы получают возможность заявить о себе, расширить географию гастролей, а также познакомиться и обменяться бесценным опытом с коллегами из других городов России.
Концертная программа смотра представляла собой два обширных блока, один из которых охватывал площадки Свердловской области и имел региональный статус, а второй был адресован публике филармонии Екатеринбурга. Региональный блок стартовал 5 октября в Заречном и продолжился в таких городах, как Алапаевск, Каменск-Уральский, Асбест, Ирбит и Ревда. Свердловская филармония приветствовала публику и участников смотра 6 октября. Редакция «Музыкальной жизни» побывала на первых трех концертах, о которых и пойдет речь.
Высокие стандарты исполнительского искусства задал хедлайнер «Симфофорума» – Уральский филармонический оркестр под управлением Дмитрия Лисса. Вот уже на протяжении нескольких сезонов дирижер и его подопечные приобщают екатеринбургского слушателя к наследию Густава Малера. К открытию основной программы форума ими была подготовлена Шестая симфония. Перед дирижером стояла задача необычайной сложности – уместить малеровского исполина в компактном пространстве Свердловской филармонии без ощутимых потерь. Но Дмитрий Лисс – музыкант сведущий, хорошо знакомый с нюансами, касающимися акустики этого зала, поэтому полуторачасовое произведение со всеми его звуковыми экстремумами предстало во всем блеске и величии. Лисс не форсировал события и сознательно избегал лихорадочных темпов, избыточной демонстрации агрессивности отчаянной борьбы в крайних частях симфонии, поддерживая при этом на должном уровне интенсивность эмоционального накала всего произведения – от нарастающей страсти до созерцательной отрешенности. Внимание к целостности формы с ее редкой для сочинений Малера традиционной структурой также принесло свои плоды.
В энергичном Аллегро Лиссу удалось придать ля-минорному маршу должный вес и подчеркнуть классические пропорции части, написанной в сонатной форме, – материал в репризе прозвучал еще более решительно и воинственно, с большим упорством, чем в первом проведении. Лирическая тема с экспансивной мелодией у скрипок, несущая мимолетные радость и освобождение (музыкальный портрет Альмы Малер), выглядела как импульсивная попытка противопоставить гуманный аспект угрожающему проявлению силы. Даже безмятежная пасторально-горная интерлюдия метафизической созерцательности, видение мира первозданных альпийских склонов оказалась окрашенной в сумрачно-таинственные тона. Коровьи колокольца (туристический трофей одного из отпусков Дмитрия Лисса) звучали холодно-тревожно на фоне мерцания струнных. Трагедия надвигается и затронет все уголки хорошо знакомого мира.
Составители программки к концерту обещали слушателям после свирепого Аллегро наполненное нежной меланхолией Анданте, однако после первой части последовало язвительное Скерцо. Все потому, что произошла небольшая путаница: на самом деле, Лисс выбрал Шестую симфонию в широко распространенной редакции Раца. Для множества дирижеров перестановка частей в этой симфонии не является чем-то апокрифичным, хотя до сих пор остается предметом спора (напомним, что тринадцать лет назад было опубликовано полное критическое издание Шестой с пояснительным текстом Джерри Брука, утверждающего единственно правильную последовательность частей с Анданте на втором месте). Скерцо выглядело своего рода кошмарным комментарием к Аллегро – уже знакомая маршевая тема здесь словно искажена в кривом зеркале, а мотив danse macabre играет бóльшую роль, чем в любой предыдущей симфонии Малера, олицетворяя собой внутреннего демона композитора. Благодаря хорошо подобранным темповым контрастам между интерлюдиями и основным материалом Лисс добился нужного гротескового эффекта. Анданте – тихая гавань, как последний шанс показать лирического героя этой симфонии в счастливые времена перед великой схваткой. В финальном противостоянии на героя обрушиваются сокрушительные удары молота. Лисс проявил уважение к воле Малера и не восстановил третий удар, который должен был стать смертельным.
7 октября эстафету перехватил коллектив Карельской филармонии под руководством Анатолия Рыбалко. В этом году крупнейший оркестр Северо-Запада России отмечает свое тридцатилетие. Перед тем как встретиться с аудиторией Екатеринбурга, петрозаводские музыканты вначале побывали на приуроченных к знаменательной дате столичных гастролях – здесь они вместе с пианистом Борисом Березовским сыграли Фортепианный концерт Скрябина, а также порадовали уверенным исполнением рахманиновских «Симфонических танцев», к 150-летию композитора. Затем без малейшей передышки оркестр отправился на Урал, чтобы дважды выступить в региональной программе «Симфофорума», а затем выйти на сцену Большого зала филармонии Екатеринбурга – вновь с музыкой Рахманинова.
Еще один гость смотра – молодой и перспективный оркестр Челябинской области, возглавляемый Адиком Абдурахмановым, – представил в Екатеринбурге программу «La Noche de los Mayas / Музыка Латинской Америки». Название, однако, немного вводило в заблуждение тех, кто ожидал услышать уже в первом отделении, к примеру, образцы неоклассицизма Вила-Лобоса или индихенистские аскетичные произведения Карлоса Чавеса. Концепция выглядела иначе, и открывало вечер сочинение из хрестоматийной советской классики – Четвертая симфония Прокофьева, включающая в себя фрагменты из балета «Блудный сын». Вторая часть концерта была посвящена представителю так называемого «метисского реализма» в мировой музыкальной культуре – Сильвестре Ревуэльтасу. Такая комбинация объяснялась тем, что выступление челябинцев проходило в рамках филармонической серии «Музыка без границ», представляющей национальные композиторские школы. Выбор же в пользу редкой для концертной практики партитуры Прокофьева, тем более в ее второй, поздней, редакции, можно только поддержать и трактовать как желание маэстро Абдурахманова продемонстрировать мастерство коллектива в классическом репертуаре, с одной стороны, и как стремление вернуть на афишу незаслуженно забытое сочинение – с другой.
Адик Абдурахманов достойно провел исполнение этой грандиозной героико-эпической пьесы Прокофьева, выросшей из недр театральной музыки. Хочется отметить энтузиазм, проявленный дирижером в попытке увлечь слушателя этой недооцененной, но по-своему интересной музыкой. Здесь были и завораживающие лирические фрагменты, и иронически характерные, и сверкающе-торжественные. Более точная и уверенная игра медных духовых инструментов сделала бы это исполнение более аккуратным и презентабельным.
Оркестровая сюита «Ночь майя» (1939) Сильвестре Ревуэльтаса в аранжировке Хосе Лимантура – новинка для Екатеринбурга, но довольно популярное сочинение по ту сторону океана. Ее включали в свои концерты такие дирижеры, как Густаво Дудамель, Алондра де ля Парра, Леон Ботштейн, Эса-Пекка Салонен и даже Семен Бычков. Широкая востребованность произведения во многом обеспечена зрелищным финалом («Ночь колдовства») с чередой вариаций, в которых задействована большая секция «примитивных» ударных инструментов (есть даже каденция, где каждый исполнитель свободно импровизирует по заданному ритмическому рисунку). Ради этой экзотической партитуры оркестр Челябинской области собрал целый ансамбль ударников. Экстатические ритмы культовых обрядов племен майя были воспроизведены ими с неудержимым драйвом, а зажигательное попурри «Мамбо» Переса Прадо, сыгранное на бис, добавило огня и вызвало всеобщую эйфорию.
«Симфофорум» принял оркестры, неоднократно участвовавшие в нем (в их числе – коллективы из Белгорода и Омска), и подарил встречи с «дебютантами»: впервые в рамках проекта выступил НФОР под управлением Владимира Спивакова. Столичные гости привезли одну из самых любимых своих программ – «Уголок Франции», составленную из сочинений Бизе, Форе, Ибера и Равеля. «Это своеобразное путешествие в Париж, которого мы все сейчас лишены, но через музыку можем там побывать, – поделился маэстро. – Сюита Ибера представляет собой серию очень ярких зарисовок: предместья, метро, пароход “Иль-де-Франс”, ресторан в Буа-де-Булонь, мечеть и просто уличные празднества. А Париж – не только город, который всегда с тобой, но еще и вечный праздник».
Седьмой екатеринбургский «Симфофорум» стал своего рода музыкальным вернисажем, где надо показать, чего ты стоишь, и обязательно почувствовать успех. Он не только обозначил существующие творческие горизонты, но также дал импульсы для совершенствования симфоническо-оркестрового исполнительского искусства. Вне всяких сомнений, этого заряда хватит с избытком на следующие два года.
Юлия Чечикова
